Вы попали. Вы попали на страницу о японской культуре. Возможно мы не ошибемся, если скажем, что у большинства людей при слове "Япония" возникает некий ассоциативный набор понятий, например, таких как "нэцкэ", "каратэ", "Sony", "сакэ", "самурай". Степень изученности специфики японской культуры невелика. Это объясняется и сложностью мировоззренческого, языкового комплексов, и продолжавшейся вплоть до революции Мэйдзи (1868г.) относительной изоляцией Японии от внешнего мира. Ключом к разгадке японского мировосприятия могут послужить слова поэта Фудзивара Тэйка (1162-1241), который говорил, что самая некрасивая вещь, ставшая предметом поэзии, не может не быть прекрасной. Японская эстетика по своей природе "трудноописуема". Прекрасное, с точки зрения японцев, можно только почувствовать, оно не поддается объяснению. Красоту не абстрагировали, но подчиняли искусство ее законам. Красота аварэ (очаровательного), югэн (таинственного), саби (печального), окаси (смешного) неизбежно присутствовала в творческой деятельности японцев. Они предпочитали приобщаться к красоте, не рассуждая о ней, так как красота не объект для размышлений, а способ приобщения к миру, переживания своего единства с ним. Понять отношение японцев к красоте невозможно, не зная, как они смотрели на мир, понимали истину. "Не скрыто ли в основе восточной культуры стремление видеть форму бесформенного, слышать голос беззвучного?" - размышлял японский философ Нисида Китаро (1870-1945). Красоту японцы находили в отношениях, в промежутках, в пустоте. Намек, недосказанность являются мерилом искусства, образ, а не понятие - средством выражения идеи. Японские эстетики доносили свои мысли, прибегая к иносказанию, к метафоре, которая давала простор воображению. Красота для японцев неотделима от истины - красота и есть истина, истина и есть добро. Японцы говорят, что красота - это то, что вызывает ощущение гармонии разума и чувства, красота - это истина, добро и радость. Красота не существует сама по себе, каждая вещь обладает присущей только ей красотой. Мир изначально прекрасен, и потому красота составляет внутреннюю суть каждой вещи, она есть некая сила, которая может быть явлена талантом и мастерством художника. Согласно синтоистским представлениям, все в мире одухотворено, в каждом явлении природы есть свое божество (ками) - в деревьях, в воде, в горах, есть оно и в произведениях искусства и в предметах ремесла. Поэтому все, что явлено взору и слуху вызывает восторженно-трепетное отношение. Суть красоты неизменна, ее проявления меняются от эпохи к эпохе. Каждая историческая эпоха отмечена своим знаком красоты: простота Нара (710-794 гг.), изящество Хэйан (794-1185 гг.), красота сокровенного Камакура-Муромати (периоды Камакура (1185-1333 гг.) и Муромати (1392-1568 гг.), названные так по ставкам сегунов, нередко объединяют), красота смешного Эдо (1603-1867 гг.). Под воздействием социальных изменений, доминирующего сословия менялась и направленность художественных поисков. В период Нара, когда только складывалась государственность, сохранявшая признаки родового строя, японская культура не успела дифференцироваться, носила общенародный характер. В эпоху Хэйан культура сосредоточилась при дворе в столице и отражала стиль жизни породившей ее аристократии. Во времена Камакура-Муромати, когда к власти пришло второе сословие - самураи (буси), культура вновь расширяет свои границы. Эпоха Эдо ознаменовала расцвет городской культуры, искусства третьего сословия - горожан.